HIZUMI’s interview for ROCK AND READ vol. 034

[reddish]

Наверное все знают, что недавно вышел журнал Rock And Read. В этом журнале опубликовали последнее интервью Хизуми, в котором он очень подробно рассказал о своем заболевании, перерыве в музыкальной деятельности, планах на будущее и прочем. Как только в сети появился перевод всего этого чуда на английский, я решила тут же все это перевести на русский.
Собственно, я все перевела и решила, что нужно переводом поделиться потому, что текст интересный и очень важный.

как и всегда, говорю: тащить можно, НО (!) с кредитом.

статья из Rock And Read 034
перевод на английский notafanboy
перевод на русский MermaidJ aka AlmightyME (короче я)

«Я точно вернусь сильнее, чем был раньше, поэтому я хочу, чтобы вы ждали меня с улыбками на ваших лицах.»

Хизуми D’espairsRay
Анкета
Родился 2-ого марта
Группа крови: В
Вокалист группы D’espairsRay, сформированной 9-ого сентября 1999 года. В группе так же играют Карю (гитара), Зеро (бас) и Тсукаса (ударные). Тридцатого декабря, сразу после заключительного концерта тура в Йокохама БЛИЦ, группа взяла бессрочный перерыв в работе с целью дать Хизуми возможность вплотную заняться лечением голосовых связок, с которыми у Хизуми были серьезные проблемы в течение двух последних лет. Выпуск живой записи концерта в Йокохама БЛИЦ на DVD, а так же сборник хитов назначен на 30-ое марта.

В конце прошлого года D’espairsRay приостановили свою деятельность на неопределенный срок, дабы дать Хизуми возможность вплотную заняться лечением голосовых связок. Мы постарались обсудить с ним все: начиная с развития его заболевания и заканчивая его планами на будущее. Не смотря на то, что во время последнего своего выступления он пообещал сделать все возможное, чтобы ускорить возвращение хотя бы на долю секунды, даже он сам не знает, когда же это произойдет. Однако он не хочет видеть маньясов (распространенное название фанатов D’espairsRay) пессимистично настроенными. В этом интервью он обещает вернуться сильнее, чем он когда-либо был.

«Я точно вернусь сильнее, чем был раньше, поэтому я хочу, чтобы вы ждали меня с улыбками на ваших лицах.»

Вопрос (В): Прошло довольно много времени, так что, я думаю, было бы странным спрашивать «как поживаешь?»
Хизуми (Х): Да уж (смеется).
В: Тогда опустим все эти дурацкие вступительные речи и спросим напрямую. D’espairsRay сейчас в хиатусе, так?
Х: Да, это так. Но, если можно, я бы не хотел использовать слово «хиатус».
В: В первую очередь, я хотел бы узнать, как это произошло. В официальном обращении на вашем вебсайте написано, что вы берете перерыв для того, чтобы «заняться лечением голосовых связок». Значит ли это, что ваше горло, с которым у вас были проблемы достаточно долгое время, теперь находится в худшем состоянии из всех возможных?
Х: Да, на протяжении двух последних лет у меня были проблемы с голосом. По правде говоря, два года назад, примерно в это же время года, меня положили в больницу с гриппом. Раньше я никогда об этом не говорил, но этот день стал началом моих проблем с голосом. Это случилось в перерыве между выступлениями для членов фанклуба* и началом концертного тура… Это же было причиной, по которой мы отложили концерт в Сендае**. Я тогда был таким беспечным. И с тех пор мое состояние ухудшилось в разы.

* Концерты для членов фанклуба в марте 2009-ого были частью тура PHYCHEDELIC PARADE.
**Концерт в Сендае был назначен на 2-ое апреля 2009-ого в Sendai JUNK BOX.

В: Значит, в начале это был всего лишь грипп?
Х: Я так думал. Но, даже не смотря на то, что грипп я вылечил, кашель так и не прошел. Что бы я ни делал, воспаление горла не проходило, и мне поставили диагноз «коклюш». Так, беспрерывно кашляя и принимая противовоспалительные медикаменты, я продолжал петь…
В: И доктора не запрещали вам петь?
Х: Мне говорили, что я должен остановиться. Но дело в том, что я просто не мог произнести все это вслух.
В: Понимаю. Наверное, сложно было воспринимать все это серьезно. Ведь все знают, что коклюш проходит спустя сто дней (в японском языке это заболевание называется «стодневный кашель»).
Х: Да уж. Именно так легкомысленно я к этому всему и отнесся. В результате, кашель просто вошел у меня в привычку. Сто дней превратились в два года, и кашлять я перестал только совсем недавно. Я наконец-то прошел обследование, и мы выявили реальную причину моего заболевания. Кашля больше нет, но я страдал из-за него все это время.
В: У вас не было возможности раньше взять перерыв?
Х: Я не хотел брать перерыв. Такой вот простой ответ, из-за которого все так сложилось. И это все осложнило. Я начал ежедневно принимать противовоспалительные таблетки, постепенно переходил на все более и более сильные медикаменты и увеличивал дозу… В результате начал страдать весь организм из-за побочных эффектов, о которых я даже не задумывался. Звучит пугающе, но я даже принимал медикаменты, которые вредны для сердца. Просто я был уверен, что кашель пройдет, если я буду принимать все эти таблетки. Вот я и принимал их каждый день для профилактики, потому что думал, если остановлюсь, то не смогу петь на следующем концерте.
В: То, что кашель, наконец, прошел, значит, что вы вылечили основную причину его появления?
Х: Честно говоря, из тех нескольких заболеваний, которыми я страдаю, эту таки удалось вылечить. До недавнего времени, я консультировался с врачами только по поводу своего горла. Но вот когда я, наконец, прошел полное обследование, включая сердце и легкие, нам все-таки удалось найти главную причину заболевания, а потом и устранить ее. Как оказалось, это была аллергия на цветочную пыльцу, о которой я давно знал. Однажды, когда я решил принять лекарство от астмы, и оно мне не помогло, я подумал: «А что если это аллергия?». Тогда я попробовал принять лекарство от аллергии, и кашель тут же прекратился. Я рассказал об этом своему врачу, и он подтвердил, что аллергия и правда может быть причиной кашля. В конце концов, стоило мне начать принимать лекарство от аллергии, кашель окончательно прошел.
В: Выходит, это был не коклюш?
Х: Я не знаю. Может, из-за того, как долго все это продолжалось, я заработал астматический кашель, и мое состояние сильно изменилось. Аллергия никогда раньше не вызывала у меня кашля. Я кашлял, будто бы у меня была астма, и, в конце концов, так оно и вышло. У меня случилось сужение трахеи потому, что я кашлял без остановки, и из-за этого я больше не мог петь. Это и было основной причиной того, что у меня внезапно пропадал голос во время выступлений. Поэтому, чтобы восстановить свой голос, сейчас я вдыхаю препарат для расширения трахеи.
В: Вроде это обычный цикл: как только человек начинает зависеть от лекарства все сильнее и сильнее, только другой препарат может помочь избавиться от побочных эффектов.
Х: Именно. Мое состояние не улучшалось, а я все увеличивал дозу лекарств, из-за чего болезнь могла перерасти в нечто совсем другое. В результате, единственное, что мне оставалось – прекратить принимать лекарства и разорвать этот цикл. Например, если у нас намечался хотя бы один концерт, мне приходилось рассчитывать свои силы и подстраиваться под нужную дату. И даже если мне говорили не волноваться о том, что будет, у меня такой характер, что я все равно буду волноваться. В конце концов, мы просто перестали выступать, и теперь я принимаю препараты от аллергии и не сильные противовоспалительные лекарства.
В: Значит, теперь вы отдыхаете и принимаете как можно меньшее количество медикаментов. Другого выхода у вас не было?
Х: Сложно объяснить всю ситуацию. Плюс ко всему, как я уже сказал, я страдаю не от одного заболевания, а от нескольких сразу. Кашель то прошел, но из-за сужения трахеи я не могу контролировать свой голос, и, кроме того, у меня возникли проблемы с мышцами, отвечающими за работу голосовых связок. С одной частью связок все в порядке, но вот другая сильно ослабла и теперь не в состоянии сокращаться. Из-за этого у меня периодически пропадает голос, и я не могу петь. Сейчас я прохожу курс реабилитации и пытаюсь восстановить мышцы голосовых связок.
В: И причина всего этого в лекарствах, которые вы принимали?
Х: Если одна часть тела выходит из строя, другая начинает работать с двойной силой за обе сразу. Это вполне естественно, что человек перестает использовать больной орган. Но в результате организм выходит из строя. Перерыв в музыкальной работе стал необходимостью, чтобы привести себя в порядок.
В: И как вы думаете, сколько времени займет восстановление?
Х: Это один единственный вопрос, ответ на который мне не известен. Возможно, что восстановление займет несколько месяцев, а может и несколько лет. А может быть это заболевание станет чем-то таким, с чем мне придется бороться всю мою жизнь. Я, правда, не знаю.
В: Вам, наверное, было очень тяжело бороться с заболеванием на протяжении двух прошедших лет. Не думаю, что в такой ситуации можно избежать депрессивного состояния.
Х: Да, я был в депрессии. Когда мы гастролировали… особенно, когда ездили с концертами заграницу, мне становилось очень плохо. Даже притом, что мы давали концерты, мне было очень больно. Каждый раз после завершения концерта, я сразу же шел в наш автобус и закрывался ото всех, потому что единственное, о чем я мог думать в те минуты это о том, чтобы дать своему горлу хоть немного отдохнуть. И я старался хранить молчание и быть как можно тише в перерывах между концертами.
В: Может показаться, что я в очередной раз прошу вас подтвердить ваши слова, но когда именно вы решили взять перерыв?
Х: В конце прошлой весны. И я даже не был тем, кто это предложил, я просто не мог сказать этих слов. Потому что, если бы я рассказал обо всем, то это стало бы общей проблемой, а не только моей, ведь так? Естественно, другие члены группы тоже оказались бы втянуты во все это… Я был уверен, что ни в коем не должен был предлагать перерыв в работе. И, в конце концов, ребята оказались теми, кто сказал: «Знаешь, давай все-таки возьмем перерыв».
В: Если не безрассудство, то причиной того, что вы не могли предложить перерыв было…
Х: Упрямство. Я честно думал, что не должен говорить этих слов, во что бы то ни стало. С другой стороны, мне кажется, что остальные трое участников группы обсуждали между собой возможность перерыва. В конце концов, я не единственный кого это касалось, парни оказались в той же ситуации что и я. Мы больше не могли выступать так, как нам хотелось. Мы просто лишились возможности давать концерты, к которым стремились. То же самое получилось и с записями альбомов, они занимали очень много времени.
В: Что касается записи, мне кажется, что все возможно с помощью современных технологий. Но, даже обманывая себя и делая запись, все равно придется отказаться от живых выступлений…
Х: Да, это правда. Часто бывало такое, что мне хотелось спеть каким-то определенным образом, но я не мог этого сделать, и поэтому приходилось петь по-другому. Все же, принимая лекарства, чтобы облегчить мое состояние, я находил какой-то компромисс. Конечно, я не мог показать все, на что способен мой голос, но я смог компенсировать отсутствие силы связок, силой своего духа. Вот почему… Мне кажется, что мы не так уж и сильно тянули с принятием решения.
В: Что вы почувствовали, когда другие члены группы сказали «давай возьмем перерыв»?
Х: Честно говоря, я испытал облегчение. Я почувствовал себя намного лучше.
В: Но, я думаю, когда вы приняли решение приостановить деятельность, вам, наверное, приходили в голову мысли вроде «а что если мы упустим что-то важное?»

Я думаю, наши отношения с фанатами не из разряда тех, которые могут пострадать из-за того, что мы решили взять перерыв. Я верю в это. Или, может, хочу в это верить.

Х: Конечно, перерыв скажется на нас. Но, в любом случае, самое главное для нас – качество наших живых выступлений. И приостановление деятельности это единственный вариант. Честно говоря, учитывая то, какие отношения связывают нашу группу с фанатами, я думаю, что все будет хорошо. Я думаю, наши отношения с фанатами не из разряда тех, которые могут пострадать из-за того, что мы решили взять перерыв. Я верю в это. Или, может, хочу в это верить.
В: Пожалуй, я вернусь к началу нашего разговора. Невозможно совсем исключить из лексикона слово «хиатус», и поэтому ситуация становится беспричинно серьезной. В смысле, нет ничего необычного в том, что группа ничего не делает в течение года.
Х: Да. Кстати, у нас бывало такое, что мы ничего не записывали в течение длительного времени. Но даже сейчас наш перерыв совершенно не означает, что мы не будем ничем заниматься. Сейчас мы не можем записываться в студии или давать концерты, но песни сочинять мы можем.
В: Не правда ли, что заграницей много музыкантов, которые твердят «мы сейчас занимаемся написанием новых песен» в течение двух трех лет?
Х: Точно (смеется). Но, тем не менее, даже если не брать в учет сочинение песен, я думаю мне просто необходимо полностью отдалиться от группы. Кроме физической проблемы, есть еще и психологическая. Только вокалист сможет полностью меня понять, пока существует это «следующее» я просто не могу расслабиться и перестать думать. Даже если это маленькое выступление через 6 месяцев или через год, я все равно не могу перестать думать «что же мне делать?». Думаю, эти мысли в какой-то степени даже необходимы, но прошедшие одиннадцать лет, и особенно последние два года, я думал об этом без остановки. И пока мы играем, я никогда не перестану задаваться этим вопросом. Наверное, прозвучит странно, но, не правда ли, сейчас для меня самое подходящее время, чтобы разобраться в себе?
В: Я понимаю, если мой вопрос покажется вам опрометчивым, но в те моменты, когда вы не могли петь, не задумывались ли вы бросить все и перестать этим заниматься?
Х: Задумывался. За эти два года я часто думал о том, чтобы все бросить. Меня посещали очень противоречивые чувства. Например, во время записи я постоянно сравнивал идеальное звучание вокала, которого я хотел добиться, с тем, что я был в силах исполнить. Когда можно пойти на компромисс? Все это очень сильно задевало мою гордость вокалиста. Однако я все время думал, что однажды все обязательно наладится. Не важно, как плохо мне было, я всегда умудрялся избежать трудностей, и поэтому я был уверен, что все это лишь временные трудности. Но, тем не менее, я не смог с ними справиться на протяжении нескольких лет, так что я, скорее всего, был не прав.
В: Когда вы думали о том, чтобы уйти из группы, какой вы представляли свою иную жизнь?
Х: Иную жизнь?.. Как только я об этом задумываюсь, в мою голову закрадываются сомнения «а что я умею?», и на этом все мои мысли заканчиваются. Я никогда ни чем не занимался, кроме пения в группе. Что еще я могу делать? Поэтому, каждый раз, когда я задумываюсь об уходе, я думаю «может, я буду играть на гитаре?» или «что если я просто буду орать вместо того, чтобы петь?» (смеется). Вообще, я никогда серьезно об этом не задумывался. Вместо того, чтобы думать о поисках другой работы, я думал о возможности того, что мне придется жить с моим заболеванием до конца дней. Например, если все же случится так, что я не вылечусь, и если из-за этого нам придется изменить стиль нашей музыки, я бы все равно хотел петь. В каком-то смысле пение – смысл моей жизни.
В: Как именно пение дает вам смысл жизни?
Х: Через моих слушателей. Я получил несколько писем от фанатов, в которых они писали, что наша музыка изменила их жизнь. Прочитав эти строки, я решил, что должен стараться еще сильнее.
В: Эти слова дали вам мужество все-таки взять время для отдыха? Или наоборот заставили отложить решение?
Х: Да. И то, и то.
В: Может, именно поэтому вы смогли взять перерыв. Группа, существующая три или четыре года, не может похвастаться прочными отношениями с фанатами и взаимным доверием.
Х: Это правда. Десятилетний юбилей стал для нас огромным событием. Спустя все эти десять лет, что мы провели вместе, играя музыку, в какой-то момент мы стали более уверенны в себе и своих силах. Хотя наш девятилетний юбилей* был не менее значимой датой (смеется). В словах «десять лет» есть особая сила, не так ли?

*Так как D’espairsRay были сформированы в 9-ого сентября 1999, 9.9.99, в дате создания группы большое количество девяток, поэтому [9] – их ключевое слово. Несмотря на свою десятилетнюю историю, группа выпустила лишь 4 альбома: Coll:set, MIRROR, REDEEMER и MONSTERS.

В: Верно. Когда дело доходит до «медлительности» в D’espairsRay есть нечто уникальное. По сравнению с другими группами, существующими около десяти лет, у вас гораздо меньше студийных альбомов, да и в туры вы ездите не чаще других. Но при этом вы пользуетесь репутацией слаженного и целеустремленного коллектива.
Х: Понимаю. Но ведь мы не стремились заработать такую репутацию, выпуская один альбом за другим, и давая большое количество концертов? К примеру, есть большое количество групп выпускающих несколько синглов в течение трех месяцев, так? Думаю, это хорошее решение в плане маркетинга и повышения продаж, но нам такое не подходит. Мы стараемся вложить как можно больше времени, чтобы записать хороший диск. Мне кажется, что на выпуск одного сингла у нас уходит столько же сил и энергии, как на запись целого альбома (смеется). Поэтому, не смотря на небольшое количество студийных альбомов, нам все же кажется, что работали мы много (смеется).
В: Каким то удивительным образом вам все же удалось меня убедить (смеется). Хорошо, на данный момент больше всего ваших поклонников волнует вопрос, когда же вы возобновите деятельность группы. Неужели вы и, правда, еще ничего не решили?
Х: Нет, ничего не решили. Останавливаться в такой момент - очень сложно, но сейчас у меня нет никакого желания продолжать петь в полсилы. К примеру, если я восстановлюсь на 70%, и мы решим вернуться на сцену, не думаю, что мы сможем удовлетворить наших фанатов, которые придут на выступление. Думаю, что мы должны предстать перед ними в два раза сильнее, чем мы были раньше. Это единственное, что сейчас меня заботит. Некрасиво и неправильно выступать перед нашими преданными фанатами в полсилы, зная, что они ждали нас всё то время, пока мы были в хиатусе. Я хочу предстать перед ними и честно сказать «Я вернулся сильнее, чем я когда-либо был!»
В: Еще фанатов очень заботит то, чем будут заниматься остальные члены группы во время перерыва. Например, могут ли они участвовать в проектах не относящихся к D’espairsRay?
Х: Конечно, я вообще не против. Однако я бы хотел, чтобы они всегда помнили о том, что D’espairsRay может вернуться в любой момент. Мне бы не очень понравилось, если бы D’espairsRay решили возобновить свою деятельность, а члены группы не смогли бы этого сделать из-за занятости в других группах в качестве приглашенных музыкантов (смеется). Что касается меня, то я не собираюсь просто отдыхать, я буду тренировать свое сердце и легкие и писать тексты, которых никогда еще не писал для других людей. Как только я восстановлюсь до нужного уровня, я начну тихонько самостоятельно петь, продолжая курс реабилитации. Я собираюсь работать над собой, и поэтому, думаю, будет замечательно, если остальные члены группы смогут узнать много нового, занимаясь чем-то новым, тем, чем не могли заниматься, играя в D’espairsRay. А потом, когда мы решим возобновить деятельность группы, они вернуться с новыми умениями. Вообще, я постарался обсудить это все с парнями потому, что мне бы очень хотелось, чтобы мы чувствовали одно и то же. Мы сошлись на том, что D’espairsRay обязательно вернется в новой «улучшенной версии».
В: Я вам верю. Но какой вы представляете группу в будущем? Какой будет ваша следующая ступень?
Х: Я более или менее вижу, что «нам необходимо достигнуть вот этого уровня». Кроме того, я стараюсь найти нового себя. Первым шагом к новому, более простому образу стало то, что я коротко отстриг свои волосы. Долгое время я проходил с длинными волосами, но так как я хотел, чтобы мой внешний вид был в согласии с тем, как я вижу свое будущее, я отстриг волосы прямо перед выступлением в Йокохама БЛИЦ в прошлом году. Я хотел намекнуть зрителям на то, что мы планируем делать в будущем во время хиатуса, даже если все, что мы делаем, не будет иметь отношения к группе.

Я все равно хочу петь. В каком-то смысле, пение – смысл моей жизни. Я хочу, чтобы вы никогда не сдавались потому, что я тоже не сдаюсь.

В: К сожалению, я не смог прийти на ваш концерт в Йокохаме БЛИЦ, но я слышал, что публика была приятно удивлена отсутствием каких либо грустных или жалостливых эмоций после вашего выступления.
Х: Да, меньше всего на свете нам бы хотелось отыграть концерт в подобной атмосфере. К примеру, если бы кто-нибудь в аудитории заплакал, мне бы не хотелось, чтобы это были слезы грусти. Примерно о том же я говорил с аудиторией во время MC. После концерта несколько гостей подошли к нам с вопросом: «вы правда собираетесь в хиатус после всего этого?» (смеется).
В: Значит, концерт был наполнен позитивными эмоциями. Было бы очень странно, если бы вы были мрачным в подобной ситуации.
Х: Именно. Поэтому мне бы хотелось, чтобы наши поклонники ждали нас с улыбками на лицах.
В: Есть ли у вас какие-нибудь стремления касательно музыки, например: «теперь я хочу попробовать что-то новое и написать песню в таком-то стиле»?
Х: Что касается музыкального направления, все зависит от того, что об этом думают остальные члены группы… Лично я в последнее время очень хочу испробовать музыкальный стиль, к которому я до этого не имел никакого интереса. Мне бы хотелось подойти к задаче обдуманно и не спеша. Послушать музыку, которую бы я никогда не слушал, не будь я вокалистом в рок-группе, сходить на несколько концертов и посмотреть на выступления других групп. Это не значит, что я бы хотел исполнять подобную музыку. В каждом музыкальном жанре есть люди, которые живут в стиле музыки, которую исполняют, ведь так? Значит, в каждом их этих стилей и жанров есть что-то классное, и мне бы очень хотелось побольше обо всем этом узнать. Не смотря на то, что мы приостановили деятельность D’espairsRay, я буду продолжать работать, даже если никто этого не увидит. Некоторые люди при виде слова «хиатус» сразу же думают: «это вообще-то значит, что группа распалась, так?» Но мне кажется, в нашем случае нет никакой нужды читать между строк (смеется).
В: И даже если вы не можете с точностью назвать дату своего возвращение, вы точно обещаете, что вернетесь?
Х: Да. Группа D’espairsRay очень важна для меня… Один мой хороший друг, который раньше играл в группе, а сейчас выступает сольно, как-то сказал мне: «очень важно во что бы то ни стало сохранить первую группу, к которой ты отнесся серьезно». Только люди, прошедшие через распад группы могут понять эти слова. Кроме того, как только группа развалилась, уже слишком поздно что-либо делать, ведь так? Я до глубины души проникся этими словами, и очень рад, что мой друг мне их сказал.
В: Чем бы вы хотели, чтобы фанаты занимались во время вашего отсутствия? Я уверен, они будут вам изменять, но это ведь запрещено? (смеется)
Х: Нет, хорошо, если они будут слушать много разной музыки. Я бы хотел, чтобы они слушали музыку и ходили на концерты. Мы никого не держим (смеется). Не смотря на то, что мы все живем в разных условиях и занимаемся разными вещами, я хочу, чтобы они никогда не сдавались, потому, что я тоже не сдаюсь.